Корнеплод

Красавица репа, янтарная, гладкая, сладкая, звонкая
и сияет. Кое-где по бокам одинокие нитки вьются, —
пришита была к земле, да вырвали вместе с нитками,
ухватясь за хрустящий куст кучерявой ботвы, за чубатую
гриву, за репник, репняк…
На просторах, дождливых и ветреных, на полях,
А помидор с огурцом для наших сказок гниловаты, не
тянут на вечность, мало овощехранилищ. Другое дело —
Италия. Несмотря на Муссолини, там навалом овощей,
на русский не переводимых. В итальянских сказках они
кувыркаются, строят интриги, зловредные козни,
а также себя проявляют с наилучших, благородных,
непрогнивших сторон.
Но репка, репочка, репушка, репонька наша, в осо-
изможденных свирепостью-репостью героических буд-
ней, окопался сказочный наш витамин, персонаж карна-
вальный. Проще пареной репы, всем народом навали-
лись, вытащили репку и отправились в Сибирь: дедка —
за репку, бабка — за дедку, внучка — за бабку, жучка —
за внучку. Всем по репе настучали!..
бенности турнепс, — вещь ни с чем не сравнимая в годы
испытаний. Драгоценней всех изумрудов сей корнеплод.
А годы испытаний у нас сплошняком, если к ним же
относятся годы пытаний…
И я тащила ее, оттирала, отмывала до блеска, за хво-
стик брала, — и работала моя репочка зеркалом, шло
в ней кино жизни.
Вон за тем холмом, где туман предзимний томится
над репным полем, три оборванца варят репу с капустой
на костре, в металлической каске. Из плена они идут,
с чужбины на родину. Зубы, как семечки, сплевывают.
Вшами проедены — до мозгов. От голода светятся, от
поноса. Где капусты урвут, где свеклы, где репы, — так
и дойдут до отчизны родимой, до следственной камеры,
до тюрьмы пересыльной, до лагерного барака, до лесо-
повала, до ссылки, до угольной шахты, до рудника, до
скончания срока, до паспорта, до билета на поезд
в южный райцентр, где огромные мальвы, сирени цвели
под окном избяным.
Репа, Brassica napus, господня лепешка, расплющен-
ный шар с витамином по имени Цэ («Цэ твоя Батькив-
щына!»), с каротином и сахаром. Вот лежит она мытая,
свежая, милосердная жертвенно, свято. Из рода капусты.
Растет на всех континентах. Нечерноземный гектар
выгружает нам три с половиной сотни центнеров ее
золотистого, сочного мяса, — если не врет ЦСУ ( царство
секретного ужаса).
— Репой питались, пареной репой, репной похлеб-
кой и кашей, а строили, побеждали!.. Какая была дисци-
плина, какой всенародный порядок, вера, надежда,
любовь, идеалы, геройство, единство, доблесть и подви-
ги — на каждом буквально шагу! Мощный расцвет куль-
туры, искусства, науки, тяжелой индустрии!.. Непобеди-
мая армия, дружбы народов надежный оплот, безупреч-
ная нравственность, духовная красота! А песни, какие
песни!.. Духовые оркестры, симфонии !
— У меня вопрос: сколько репы вашей семье выдава-
ли в кремлевском закрытом распределителе, по спецта-
лонам на так называемое «лечебное питание»?
— И что вы лично построили? И кого лично вы поб-
едили?
— Эй, ты, брюква в брюках, плевать мне на твои
идеалы! Репой народ питался, чтобы лично тебе комму-
низм построить, двести миллионов на твой собственный
коммунизм пахали, вот и вся духовная красота! Тебе —
коммунизм, а нам — репня да твоя трепня.
…Бурная овация. Все встают и плюют докладчику
в морду. Занавес закрывается. Актеров, режиссера и ав-
тора вызывают шестнадцать раз. Куда следует.
Посадил дед репку. Выросла репка большая-преболь-
И друзья, со мной разлученные, по-людски живут
Вот найдет на меня, — и кое-что еще расскажу, глядя
шая, больше всей моей жизни. Купил ее на Тишинском
рынке мой ненаглядный возлюбленный. В дверь она не
влезала, — сняли с петель. Огромная репка сияла, как
зеркало, — и я на стену ее повесила. Глянула в это зерка-
ло, а там — отец с матерью и старшей сестрой моей вось-
милетней у реки на траве сидят в красоте духовной, гля-
дят они в светлое будущее, едят молодую репку.
в этом зеркале, всюду книги свои печатают, пьют сок
малиново-клюквенный, странствуют до отвала, вспоми-
нают с нежной любовью, добрые силы шлют. Иногда
звонят по ночам, и я слышу их день и дождь на другом
полушарии, слышу расцвет их магнолий, запах розмари-
на и лавра.
Такая зеркальная репища!..
в это репное зеркало, реповое и репчатое. Оно еще
и часами работает, тикает и поет, показывая точное
время событий. А время само по себе — неизвестно что,
мировая наука не знает его окончательной формулы. За
формулу времени дадут непременно Нобелевскую пре-
мию, если к тому времени еще останется время на это.
Крепко пришита репка, нитки торчат, формула репки
сладостно пахнет.
июнь 1989